Иван Алексеевич Бунин

[Джей]

И. А. Бунин - русский классик, который жил позднее других, он умер уже после войны. Может, это последний русский классик.
Crim написал:
а я посоветую перечитать Бунина....
Бунин - разный, у него есть проза и стихи, есть желчные воспоминания.
Crim, почему ты советуешь читать Бунина? И что?

[Ланиста]

Джей
Что такое "желчные воспоминания у Бунина"?

[Джей]

Ланиста
Они так и называются "Воспоминания". Опубликованы еще в советское время, включались в собрание сочинений.
Он там обо всех едко высказывался - об Есенине, Блоке, Горьком, Волошине, Мережковском, Гиппиус..
Тэффи говорила: "Нам не хватает теперь еще одной организации: “Объединение людей, обиженных И.А.Буниным“".

[Ланиста]

Джей
Он хоть о ком-то лестно отозвался?
Нужно будет почитать там про Есенина, - небось изобразил пьяницей, повесой, развратником и психопатом :)

[Джей]

Ланиста
Лестно - не в его стиле.
Впрочем, я давно читала, не помню подробностей. В 9-м томе старого огоньковского собрания сочинений есть, например. Посмотрю завтра, если хочешь, что там про Есенина.
А про "голос, как у ожившего елейного масла" - это не Бунин про Есенина?

[Ланиста]

Джей
Посмотрю завтра, если хочешь, что там про Есенина.
Да, если тебе не трудно... Интересно...

А про "голос, как у ожившего елейного масла" - это не Бунин про Есенина?
Я не очень четко понимаю это сравнение, потому что слов таких не знаю... "Елейное" - это что-то мягкое и ласковое, но при этом трусливое и маленькое, - мне так кажется, ассоциации подсознания :) А уж живое елейное масло, - бррр... :)

[Джей]

Не нашла эссе о Есенине.
Вот тебе для образца критики Бунина его рецензия на
журнал «Версты». (Длинная довольно. Там есть и про Есенина).

Еще один русский журнал за рубежом - первая (и громадная) книга «Верст». Просмотрел и опять впал в уныние. Да, плохо дело с нашими «новыми путями». Нелепая, скучна и очень дурного тона книга. Что должен думать о нас культурный европеец, интересующийся нами, знающий наш язык, понимающий всю страшную серьезность русских событий - и читающий подобную русскую книгу? Кто тот благодетель, тот друг «новой» России, который так щедро на нее тратится? И что значит - «Версты»? Верстовые столбы, что ли, то есть опять «новые вехи»? И с какою целью расставляются они?

Редакторы - Святополк-Мирский, Сувчинский и Эфрон, ближайшее участие - Ремизова, Марины Цветаевой и... Льва Шестова. Что за нелепость, за бесшабашность в этой смеси: Цветаева - и Шестов! И какая дикая каша содержание журнала! Треть книги - перепечатки из советской печати. Остальное - несколько вещей Ремизова, поэма («Поэма горы») Цветаевой, статья Лурье о музыке Стравинского, стать Шестова о Плотине, несколько статей Святополк-Мирского, затем опять перепечатки из советской печати... и, наконец, ни с того ни с сего «Житие Протопопа Аввакума, им самим написанное»... Что за чепуха, и зачем все это нам преподносится?

«Мы, - говорится в программной статейке журнала, - ставим себе задачей объединение всего, что есть лучшего и самого живого в современной русской литературе... В настоящее время русское больше самой России; оно есть особое и наиболее острое выражение современности. Намереваясь подходить ко всему современному, «Версты» будут отзываться не только на явления русской культуры, но и на иностранную литературу и жизнь. Что же касается попытки найти естественное сочетание наиболее живых и нужных тяготений русской современности, то, объединяя в одном издании русскую поэзию, беллетристику, критику, библиографию и литературные материалы со статьями по вопросам философии, языкознания, русского краеведения и востоковедения, мы устанавливаем один из возможных обобщающих подходов к нынешней России и к русскому».

Вот, значит, каковы намерения журнала, - выписываю его программу почти целиком, выпустив всего пять строк из первого абзаца, ни в каком отношении не важных. Но что можно понять из этого набора слов?

Только одно: хотим собирать все лучшее русское, все наиболее живое, нужное... Однако почему первые же строчки этих русофилов так скверно звучат по-русски?

«Объединение всего, что есть лучшего и самого живого...» А затем: весьма сомнительно, что все лучшее стремится собирать журнал.

Нет, у него есть, очевидно, другие, весьма предвзятые намерения. Как ни мало вкуса у его редакторов, все-таки видно, что действуют они не только по своему вкусу. И действуют прежде всего страшно по старинке; эта смесь сменовеховства и евразийства, это превознесение до небес «новой» русской литературы в лице Есениных и Бабелей, рядом с охаиванием всей «старой», просто уже осточертело. Книга протопопа Аввакума, конечно, всячески интересна, но зачем все-таки понадобилось «Верстам» печатать ее? Для придания себе серьезной, культурной видимости? Как всегда, очень интересен Шестов. Но чем его статья связана со всем прочим, что есть в «Верстах»?

Вот перепечатки из советской печати. Прежде всего - зачем они теперь? Русские зарубежные издания неизвестно по какому праву уже давным-давно так злоупотребляют ими, что смотреть тошно. А кроме того, что в них замечательного и нового? Писарская, сердцещипательная или нарочито-разухабистая лирика Есенина известна-переизвестна:


Но люблю я твой взор с поволокой

И лукавую кротость твою...

Мне в лице твоем снится другая,

У которой глаза голубень...

Пусть она и не выглядит кроткой,

И, пожалуй, на вид холодна...


Что тут, повторяю, нового, если исключить дурацкое слово «голубень», что тут «самого лучшего, самого живого»? Очень неинтересен и очень надоел и Пастернак, о котором уже сто раз успел сказать Святополк-Мирский: «Вся прошлая русская литература - гроб повапленный, и вся надежда русской литературы теперь в Пастернаке и Цветаевой!» Бабель тоже ценность и новинка не Бог весть какие. Вот разве Сельвинский и Артем Веселый? Но и у них - непроходимая зеленая скука!


А было Стецюре двадцать годов,

Он работал борца. У Труцци.

Звался Бовой, носил шесть пудов,

И не знал ни журбы, ни грусти.

Но тут революция наперерез.

Цирк подумал и рухнул.

Арбитр с кассой махнул в Бухарест,

Директора взяли на муху...


Так начинается необыкновенно нудная, со всякими нарочито хамскими вывертами и словечками, якобы народными, «новелла» Сельвинского о каком-то Стецюре, который «заделался» красноармейцем, и так тянется она без конца и без края. Да не лучше и прочие выкрутасы этого Сельвинского, замечательные разве только тем, что в них вопросительные знаки разделяют иногда одно слово:


Нночь-чи? Сонъы? Прох?ладыда...Нночь-чи? Сонъы? Прох?ладыда...


Это, видите ли, цыганские песни, и таких песен «Версты» перепечатали несколько штук, меж тем как не прочтешь, не задохнувшись, даже и десяти строк этой чепухи (да еще напечатанной по большевицкой орфографии, как все в «Верстах»). А потом идет «Вольница» Артема Веселого, страниц двадцать какого-то сплошного лая, напечатанного с таким типографским распутством, которое даже Ремизову никогда не снилось: на страницу хочется плюнуть - такими пирамидами, водопадами, уступами, змееподобными лентами напечатаны на ней штуки вроде, например, следующих: «Гра, Бра, Вра, Дра, Зра с кровью, с мясом, с шерстью...» Что это значит, и кого теперь удивишь этим?

А уж про Ремизова и Цветаеву и говорить нечего: тут любой дурачок за пятачок угадает, что именно дал в сотый, в тысячный раз Ремизов насчет Николая-Чудотворца и Розанова и чем опять блеснула Цветаева:


Красной ни днесь, ни впредь

Не заткну дыры, -


жалуется она в своей поэме и продолжает:


О, далеко не азбучный

Рай сквознякам сквозняк...

Гора, как сводня святости,

Указывала: здесь...

Та гора была, как горб

Атласа, титана стонущего,

Той горой будет горд

Город, где с утра до ночи мы

Жизнь свою, как карту, бьем

Страстные не быть упорствуем

Наравне с медвежьим рвом

И двенадцатью апостолами...


А рядом с Цветаевой старается Святополк-Мирский: в десятый раз долбит, повторяет почти слово в слово все то, что пишется о нас в Москве, наделяя нас самыми нелепыми, первыми попавшимися на распущенный язык уничижительными кличками и определениями...

Кстати сказать, узнал я из этих «Верст», что «гениальный» Белый написал новый роман и как именно написал он его. Вот несколько образчиков:

- Заводнили дожди. И спесивистый высвист деревьев не слышался: лист подвеялся; черные россыпи тлелости тлели мокреслями; и коротели деньги, протлевая...

- Пальцы дергунчики выбарабанивали дурандинники... Лизашка откликнулася, с грудашкою, вовсе не грудкою, и не большого росточка... Прическа - куртиночка; вся - толстотушка... Груди ее были - тряпочки; ножки ее были палочки; только животик казался бы дутым арбузиком...

И так далее, и так далее.

[Ланиста]

Джей
Ты что же это, все сама перепечатывала? Наверное, часа полтора времени потратила. Спасибо тебе! Мне неловко...

По поводу статьи.
Действительно, ничего в ней положительного нет. Резко и желчно отзывается Бунин. Но, кажется, он прав. Это было как раз то время, когда отказывались от старой, "дореволюционной" литературы, и творили новую, пытаясь выдать ее за "лучшую русскую". Получалось необычное, но не гениальное. Бунину это не нравилось...

[Джей]

Я нашла в сети и скопировала, не беспокойся. Там еще довольно много его критики выложено. Но эссе про Есенина нет ни в старом собрании сочинений, которое у меня, ни в Интернете. Вернее, я не нашла.

[Ланиста]

Я заметил, что здесь на этой теме общаются только два камрада, включая меня :) Появлются мысли, что классиков сейчас не читают... А я фантастику не читаю и только успеваю слышать новые имена. Мне кажется, классики меньше фантастов написали, гораздо меньше...

[Ланиста]

Джей
Критику я все же почитаю. Когда худ. литературу пройду :)

[Rodion Larra]

Как увидел, так... Иван АЛЕКСЕЕВИЧ Бунин.
Умер он по-настоящему после войны в 1953.
А воспоминаний у него много - "Окаянные дни", эмигрантский дневник, охаивание Советской России, "Воспоминания" - критика писателей, поэтов. Бунин( в смысле отзывов) - Набоков в миниатюре (как по таланту, так и по желчности). Единственное, что заслуживает внимания - "Тёмные Аллеи", очень талантливо, "Жизнь Арсеньева", ну, в общем, тоже ничего...
Извините, что воскресил эту тему, случайно наткнулся...
Про Есенина, Бунин написал много, ... много плохого, самое важное - цитата Блока "У Есенина талант пошлости и кощунства".

[Джей]

Rodion Larra
Конечно, Алексеевич. Спасибо, что заметил, я исправила.
Но что значит Единственное, что заслуживает внимания ?
Завтра полистаю собрание сочинений, напишу, что еще заслуживает внимания, и мой список будет длинным.

[Rodion Larra]

Единственное, что заслуживает внимания означает, что именно это заслуживает моего пристального внимания. Рассказы, которые относятся к середине десятых, и называются, ммм, философскими ("Сны Чанга", "Господин из Сан-Франциско", "Братья", "Митина любовь") просто меня выводят из себя. Синтетика одна, мыслей - ноль, язык хорош, но суть пуста. Может, ещё "Солнечный удар" нравится, ну, ещё парочка рассказов, а так, всё - вода.
P.S. А мне самому всё время хочется его то Андреевичем, то Александровичем назвать...

[Джей]

Rodion Larra
"Иван Андреевич" - очень по-чеховски звучит.
"Господин из Сан-Франциско", и другие рассказы, называют философскими?
Мне там запомнились детали. Ощущение фотографии. Я это ценю, сейчас так не пишут. У Бунина проза - сухая и четкая, а сейчас всё больше неряшливо, обильно и мутно. И сдержанно он пишет. Его проза как фортепианная музыка, без надрывов скрипки, и без фанфар.
P.S. Это не в опровержение твоего мнения. Это моё.

[Rodion Larra]

В

[Geronimo]

Кстати, а за что Бунин Нобелевскую получил?

[Rodion Larra]

За "Жизнь Арсеньева", если не ошибаюсь. Но как и все премии русским писателям (кроме Пастернака) - была политической. Эмигрант. Без скандалов. Жизнелюб.

[Geronimo]

Rodion Larra давайте не будем говорить о политике, хорошо? Тем более, что Нобелевка по литературе всегда была политизированной. Но редко - незаслуженной.

[Rodion Larra]

Нет, не всегда. Можно назвать много писателей, получивших премию не за полит.пристрастия. И очень часто незаслуженной - Вот, Бунину например. Не заслуживает он Нобеля, не заслуживает. Меня вот что всегда смущало - почему нобеля не дали Толстому, несмотря на всю мою нелюбовь к Толстому-проповеднику, он заслуживает этой награды. И ещё много-много писателей, заслуживающих премий (часто, они им просто не нужны), но не имеющие их.

[Джей]

Rodion Larra
У Ленида Андреева "фортепианной сухости и четкости", в моем понимании этого выражения, и в помине не было. Сухость и четкость тут противоположность - расплывчатости; бесформенности; сочности; вульгарности; избыточности. У Леонида Андреева всё это встречалось, и в реалистических произведениях, и в символистских. А вот бунинского изящества у него не было.
"Фортепианное" - я имею в виду звук, не произведение, а звучание ноты.
Бунин у меня ассоциируется именно с таким звуком.

[Rodion Larra]

Всё зависит от человека. ... .Звучание ноты у Андреева суше, чем у Бунина. Но по-моему Бунин и Андреев несравнимы, как художники, мне ближе Бунин.

[Джей]

Конечно, несравнимы. Например, у Андреева детали часто тенденциозные, то, что работает на определенный образ. Вообще он дидактичный. И символы грубые. Я его вообще бы не сравнивала с музыкой. "Жизнь человека" конкретно не нравится.

[Rodion Larra]

Перечитал Андреева. "Иуда Искариот" как не нравился, так и не нравится. Рассказы - у Бунина во много раз лучше. Вот только "Тьма" понравилась. Да, ни о какой музыкальности и речи быть не может...